Трубач, певец, руководитель оркестра, композитор — таким знают Луи Армстронга во всем мире. Армстронга-актера нередко забывают. А между тем эта сторона его искусства представляет большой интерес для понимания всего его творчества.
На сцену словно шар выкатывается низкорослый крепыш, сверкая белками глаз. На нем длинный пиджак; широченные брюки и огромные ботинки невольно вызывают в памяти Чаплина. Луи Армстронг — актер характерный. Еще в 1929 году, играя на Бродвее в спектакле «Hot chocolates» («Горячие шоколадные парни»), он создал свою маску, которую варьирует и развивает до сих пор. Это маска добродушного негра из «Дикси» (так именуются в американском фольклоре Южные штаты), который, несмотря на постоянные унижения, не теряет юмора и жизнерадостности, той самой жизнерадостности, которую Уильям Дюбуа в своей знаменитой книге «Душа черного народа» назвал одним, из трех даров негритянской Америки.
В искусстве Армстронга нет ничего надуманного, его артистизм непосредствен, прост и сердечен.
Белый платок, его постоянный атрибут, нередко превращается в экран, на котором черные пальцы Армстронга создают своего рода кукольный спектакль. Манера сосредоточивать свою игру на пальцах не нова. Ею, в частности, широко пользовался знаменитый негритянский комик Берт Вильямс, которого современники, в том числе и Уильям Дюбуа, ставили в один ряд с Шекспиром и Мольером. Для Армстронга этот прием не самоцель. Платок нужен ему прежде всего как средство для звукоизвлечения. Его пальцы нажимают клапаны трубы и одновременно как бы разыгрывают мимическую сценку, органически вплетающуюся в его музыку. В этом весь Армстронг — прежде всего музыка, а потом уже все остальное. Он сказал как-то: «Когда я играю, моя труба и я — одно целое». Он мог бы добавить: «Мой голос и я — одно целое». Импровизирует ли он мелодию, трактует ли текст песни — вся актерская манера Армстронга, богатая мимикой, остроумная и чуть наивная, дополняет и обогащает его вокал и инструментальное исполнение, придает им остроту и неповторимое своеобразие.
Армстронг — трубач и артист — представляет собой единое целое. Единство это поразительно, а каждый его номер — целый спектакль. Яркий пример этому вставной номер Луи Армстронга и его оркестра из фильма «Ночь перед премьерой». Они исполняют пьесу в традиционном нью-орлеанском стиле. Армстронг солирует на трубе и поет. Весь арсенал своих артистических средств он употребляет на то, чтобы оттенить и донести текст пьесы. После Армстронга солирует его кларнетист Барни Бигард Он пускается в пляс — своего рода присядку в манере кекуока, который замечательно гармонирует с веселыми руладами его кларнета. Затем пускается в пляс Армстронг, и вот уже вся группа солистов движется вприсядку по кругу, виртуозно исполняя традиционный полифонический рефрен.
Армстронг участвовал во множестве «шоу», ревю и мюзиклов. Начиная с середины 30-х годов он снимался как актер и певец в целом ряде фильмов. Лучшие из них — антирасистский фильм «Хижина в небе» (1943) и фильм «Нью-Орлеан» (1946), посвященный первым годам джаза. В этих фильмах, так же как и в спектаклях, Армстронг показал себя замечательным актером, наследником большой гуманистической традиции, представленной такими великими актерами, как Роско Арбекль, Пат и Паташон, Чарли Чаплин и замечательными негритянскими комиками, выступавшими в ночных клубах Гарлема. Театральная манера Армстронга — непосредственность плюс опыт джазового артиста, а артистизм джаза уходит своими корнями глубоко в искусство и жизнь негритянского народа Америки. Комедийная манера Армстронга блестяща, но он умеет создавать и глубоко драматические образы, когда это нужно (например, когда он поет негритянские духовные гимны — спиричуэлс). Многие критики считают, что из него вышел бы прекрасный драматический актер.
Многосторонний талант Армстронга оказал огромное влияние на всю культуру джаза. Его вклад в это искусство самый большой после Дюка Эллингтона. Обобщая опыт народных импровизаторов и раннего джаза, Армстронг создал стиль импровизации, оказавший влияние на всех инструменталистов и являющийся вершиной стиля «хот» (так называемого «горячего» джаза). В его творчестве получила законченное воплощение манера трактовать голос как инструмент.
Широко известен Армстронг своими выступлениями, направленными против расизма и расистов. За это он много раз подвергался преследованиям. Высказывая возмущение по поводу подавления полицией демонстрации в городе Селма, он заявил недавно журналистам в Копенгагене: «Я всем сердцем на стороне движения, возглавляемого Мартином Лютером Кингом». При этом он добавил, что борьба негритянского народа за демократические права не будет успешной, если она будет пассивной.
В 1957 году в Голливуде был поставлен фильм «Великий Сатчмо» (напомним, что Сатчмо — прозвище Армстронга) — за всю историю Голливуда первый документальный фильм о негре-музыканте. Армстронг гастролировал чуть ли не во всех странах мира, и всегда его выступления были триумфальными. В частности, с огромным успехом прошли в этом году его гастроли в европейских социалистических странах.
Мировая известность пришла к Армстронгу далеко не сразу. Он вышел из самых низов и, как большинство негров, прошел суровую школу жизни. Об этом он замечательно, образным языком рассказывает в своих книгах «Джаз — это музыка» и «Моя жизнь в Нью-Орлеане», отдельные, наиболее интересные главы из которых под общим названием «Моя жизнь в музыке» мы предлагаем вниманию читателей. В этих книгах Армстронг предстает переду нами замечательным бытописателем негритянской жизни. Он описывает Нью-Орлеан начала века, Чикаго 20-х годов, Нью-Йорк 30-х. При этом подобно Ленгстону Хьюзу, описывая сложную, жестокую, зачастую просто страшную жизнь, он не теряет чувства юмора. Армстронг рассказывает также о своих зарубежных поездках, встречах с выдающимися музыкантами и артистами.
А. Волынцев