Не знаю, занесено ли это насекомое в Красную книгу, но лично я его никогда не встречал. И нисколько об этом не жалею, потому что, если верить путешественникам, в течение последних пятисот лет это насекомое делало их пребывание в гостиницах совершенно невыносимым. Да и вообще никто, даже сам король, не мог от него спастись: «Жил-был король однажды, при нем блоха жила...»
Да, речь пойдет о блохе. Благодаря широкому распространению гигиены, современных инсектицидов и прекрасных мыльных принадлежностей, которых были лишены предыдущие века, мы практически избавились от нее. Институты с трудом достают отдельные экземпляры человеческой блохи для демонстрации студентам-медикам и биологам.
А между тем это насекомое было в моде, и не раз. В последний раз мода на блоху возникла в первой половине девятнадцатого века, но известны и более ранние вспышки.
Сейчас мы усмехнемся, читая рассуждение Вольтера в «Диалогах» о том, что в блохе есть нечто божественное потому, что она прыгает в высоту в пятьдесят раз выше своего роста; с улыбкой пролистаем мадригалы на французском, греческом, испанском и итальянском языках - все комплименты блохе, выпущенные близкими друзьями великого Ронсара; пожмем плечами, узнав, что существовала целая школа поэтов, бардов и менестрелей, которые, видите ли, завидовали блохам лишь потому, что вследствие отсутствия мыла и привычки часто мыться те были ближе к дамам, чем эти несчастные влюбленные...
Да, великие литераторы, начиная с Эзопа, почти все отдали дань блохе. Вспомним «Гаргантюа и Пантагрюэля» Рабле — там Панург в правое ухо вдел золотое кольцо, а в кольцо вставил черную блоху. Многие, очень многие писали о ней... Жерар де Нерваль, Лафонтен, Буало, Альфред де Виньи, Жорж Санд, Гофман, Золя, Беранже — всех и не перечислишь. А художники! В 1866 году Сезанн пишет «Женщину с блохой». Упомянем Гарднера, который в 1830 году выпустил фарфоровую статуэтку под таким же названием.
В восемнадцатом веке был даже такой контрданс (бальный танец) под названием «Блоха». Была известна примета: блоха в руке — к деньгам. Модники и модницы различали в одежде такие цвета, как цвет просто блохи, блохи молодой и старой, брюшка блохи, спинки блохи, бедра блохи, брюшка больной блохи (блохи в лихорадке). По-русски этот цвет называли «пюсовым», оставляя французское слово «пюс» - «блоха» - без перевода.
Академический словарь русского языка поясняет: «Пюсовый цвет — темно-коричневый» и приводит цитату из повести Л. Толстого «Посла бала»: «...жена его в бархатном пюсовом платье...».
Конечно, век мушкетеров — это было прекрасно. Галантность, умение себя вести, вопросы чести — все это не может не вызывать уважения. Но почему-то великий Дюма, вводя читателя в повседневную жизнь и нравы этого века, ничего не написал о блохах. А ведь известно, что Людовик Четырнадцатый, «король-солнце», будучи ребенком, играл в галерее Лувра с маленькой пушечкой, в которую была запряжена блоха - это был подарок будущему королю от графа Бриенского. Марион де Лорм (в «Трех мушкетерах» она упоминается как подруга кардинала Ришелье) писала, между прочим, в своих письмах, что галантные кавалеры, если им случалось поймать блоху во время свидания с дамой, помещали ее в хрустальный медальон и носили на шее — такова была причуда моды в далеком семнадцатом веке, Другой причудой было сажать блоху на цепь, стальную или золотую (самая длинная из известных цепочек состояла из трехсот звеньев). Блоха, вставленная в ювелирное украшение, даримая в качестве сувенира, приносящего - счастье, также была объектом моды.
А блошиный цирк! Он был необычайно популярен. Известия о нем мы находим начиная с шестнадцатого века.
Николай Лемери, врач и химик, видел в Париже в 1725 году блоху, прикованную к маленькой серебряной пушечке. В пушечку закладывался порох, зажигался фитиль, и пушка стреляла. Хозяйка держала ее в бархатной коробочке, которую прятала в карман. Этот случай Лемери описал в книге «Сборник редкостей и достопримечательностей».
Великий физик и естествоиспытатель Реомюр в часы досуга смастерил карету на четырех колесиках и четырех стальных рессорах, запряженную шестью блохами. В карете сидели две блохи, а на облучке блоха-кучер правила «лошадьми». Этот номер имел большой успех при дворе, и, кажется, карета была даже приобретена королевой.
Писатель и философ Лабрюйер в 1691 году писал, что видел «четыре блохи, каждая с каской на голове, в кирасах и с маленькими копьями, которые вели между собой настоящий бой, а помещены были в бутылке...».
В 1834 году некий Куччиани показывал в Париже блох, одетых в военные мундиры и дравшимся между собой на дуэли. Этот спектакль очень удивил Чарльза Диккенса, который описал его в последствии.
Сейчас блошиные цирки практически прекратили свое существование за неимением «артистов». Утеряны и секреты дрессировки блох. Известно только, что первым и самым главным шагом было отучить блоху прыгать, чтобы она передвигалась шажком, таща за собой микроскопическую повозку. Для этого насекомое помещали на некоторое время между двумя стеклянными пластинками, которые позволяли ему только ползать. Прыгательные мышцы ног атрофировались. На подготовленную таким образом блоху надевали «упряжь» из волоса или тонкой золотой проволочки.
Одним из последних закрылся в 1966 году блошиный цирк на Бродвее в Нью-Йорке, просуществовавший сорок лет. Когда в 1937 году для цирка была доставлена из-за границы партия блох, таможенные чиновники не знали, как зарегистрировать их. Если как кровососущих насекомых, то ввоз таких вредителей в США запрещен. Дрессировщик, сопровождавший груз, спас положение, заявив, что везет «диких зверей для цирка».
И сейчас в западноевропейских и международных газетах и журналах, посвященных цирку, можно прочесть объявления, обещающие довольно приличное вознаграждение за будущих «актеров». Но, видимо, такие призывы не находят отклика. Блошиный цирк принадлежит прошлому и может рассматриваться теперь как одна из причуд моды прошедших веков.